«Оттолкнуться от дна преисподней»

Беда – убийство девятилетней Лизы Киселёвой – стало фундаментом народного сплочения

Трагедия в Саратове, где ранее судимый за тяжкие преступления мужчина зверски убил девятилетнюю Лизу Киселёву, потрясла не только сам поволжский город, жители которого всерьёз собирались растерзать изверга. Бурно отреагировала и вся страна, видавшая виды и давно ничему и ни с каким знаком не удивляющаяся.

Вполне закономерно была поднята тема возвращения смертной казни. «Я хочу, чтобы в нашей стране была восстановлена смертная казнь за насильственные преступления против детей и беспомощных, терроризм, предательство Родины и коррупцию в угрожающих стране размерах, что равнозначно предательству, — написал в своем Telegram-канале депутат ГосДумы от Саратовской области Евгений Примаков (младший). — Больше мне добавить нечего». Коллегу поддержала депутат от КПРФ Ольга Алимова, также представляющая Саратовскую область. «Когда речь идёт о наших детях, об их незащищенности и использовании их доверчивости, если бы была смертная казнь за подобные преступления — изнасилования и убийства — мы могли бы избежать многих неприятных вещей… Нужно срочно вносить поправки в закон и прекращать играть в эту толерантность: как же так, мы посягаем на жизнь человека, который в принципе, с моей точки зрения, не должен жить после того, что он совершает со своими жертвами… Да, есть опасения, что настолько несовершенна судебная система, что попадают под каток правосудия те люди, которые не являются виновными, а их просто назначают или списывают то или иное преступление. Но в данной ситуации это не так. Действительно, этот человек виновен, он уже неоднократно сидел за разные преступления», – сказала она в эфире «Эха Москвы», комментируя трагедию. А на странице нижней палаты парламента «Вконтакте» был размещён опрос с целью узнать отношение к восстановлению смертной казни – за несколько часов проголосовали более 16 тысяч человек и более ¾ заявили, что их отношение положительное.

Отрицательно к этой мысли отнеслись глава комитета Совфеда по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас, уполномоченная по правам человека в РФ Татьяна Москалькова. А депутат от ЕР Ольга Баталина, представляющая, как и Алимова с Примаковым, Саратовскую область, заняла промежуточную позицию, предложив вернуться к обсуждению на холодную голову: «Нервы у всех накалены до предела, эмоции зашкаливают — требуют вернуть смертную казнь, назначают виновного, постят фото, сами не зная кого. Не надо! Серьёзные решения только на спокойную голову. А пока помолчим в память о девочке».

Но чиновно-депутатскими кругами дискуссия не ограничилась, уйдя в народ – да, собственно, в народе она никогда и не затихала. Аргументы противников известны. Во-первых, это тезис, согласно которому пожизненное одиночное заключение куда страшнее быстрой и относительно безболезненной смерти. Во-вторых, существует вероятность судебной ошибки и казни невиновного. В этом случае делается упор на «казус Александра Кравченко», когда за убийство, совершенное Чикатило, казнили невиновного человека. (Невиновного, однако, только в конкретном убийстве – до этого Кравченко уже отбывал срок за аналогичное преступление, к тому же есть мнение, что и во второй раз всё-таки именно он был реальным преступником, а не жертвой ошибки).

Поделюсь своим мнением. Формально у нас, в принципе, казнь и не отменена, у нас просто мораторий на её вынесение судами, а наказание такое формально сохраняется. Мораторий этот был введён при вступлении нашей страны в Совет Европы, тот самый, в который нас то принимают, то выгоняют, а мы (точнее, российский правящий класс) в обоих случаях продолжаем бояться, что закордонная княгиня Марья Алексеевна подумает что-то не то. Интересно, что США и Япония сохраняют и применяют смертную казнь, при этом продолжая числиться флагманами цивилизованного мира.

С первым аргументом, о пожизненном заключении как смертной казни, растянутой во времени и потому более мучительной, я спорить не готов – просто потому, что он действительно серьёзен и требует обсуждения в объёме большем, чем стандартный статейный. Второй и, по сути, последний аргумент – это опасность того что пострадает невиновный, потому что обратного хода тут нет. Мне и не только разумным кажется компромиссный вариант – смертную казнь восстановить, но с отсрочкой исполнения в 7-10 лет. За этот период заинтересованные лица могут провести пересмотр дела в любой инстанции, возобновить дело по вновь открывшимся обстоятельствам, добиться проведения доследования, привести новые доказательства невиновности. То есть опасность судебной ошибки будет сведена к ничтожному проценту.

Казнить некоторых преступников общество должно не ради того чтобы удовлетворить свою «кровожадность», даже не чтобы «отомстить» преступнику, а чтобы вселить страх в тех потенциальных преступников, кто не понимает конкретно другого языка, кроме угрозы своей «бесценной» тушке. К тому же ни одно тюремное заключение не стопроцентно. Необоснованно широкие амнистии с каждой сменой власти у нас, к сожалению, исторический прецедент (амнистии Керенского, Берии, Хрущёва). А значит, общество должно уметь себя защищать.

И ещё один вывод, касающийся уже конкретного преступления, а не наказания, предполагаемого за него и другие такие же. Хоть я против вульгарного социологизма, здесь без него не обойтись. Саратов – один из самых депрессивных и расхристанных российских городов, во всяком случае крупных. Это практически воплощённый в жизнь кинофильм режиссёра Звягинцева, причём любой (собственно, основная претензия к Звягинцеву не в том, что он показывает русскую жизнь мрачнее, чем она есть, а в том, что он этим мраком наслаждается, считая его неизбывным, вечным и безальтернативным, а светлые стороны нашего прошлого и настоящего – отсутствующими).

Можно мрачно пошутить, что наши власти потренировались на городе множества холостых парней и золотых фонарей, прежде чем, наконец-то, начать бомбить Воронеж. Ещё в 2010 году известный журналист Дмитрий Соколов-Митрич написал статью с характерным названием «Саратов должен быть разрушен» и уточнением далее: «В этом заголовке не пожелание, а прогноз: семь-девять лет дают Саратову местные строители и коммунальщики. Если за это время город не выйдет из пике, его будет дешевле разрушить и построить заново. В этот сценарий заставляют поверить фотографии минувшей зимы: мёртвые трамваи, тонущие в сугробах люди, задушенные сосульками дома — очень похоже на блокадный Ленинград». Прошло как раз девять лет, Саратов из пике не вышел.

Ранее неоднократно судимый, в том числе – за разбой и изнасилование, Михаил Туватин признался в убийстве девятилетней Лизы Киселёвой

Понятно, что нелюдь может проявиться в любом, даже самом процветающем месте. В значительно более благополучную, стабильную и спокойную советскую эпоху наиболее громкие, зверские, леденящие душу убийства происходили в столицах: «Мосгаз» в Москве, дело Аркадия Нейланда, подростка, зарубившего топором женщину и её трехлетнего ребенка ради 57 рублей, фотоаппарата и пачки облигаций – в Ленинграде. Но в городах типа сегодняшнего Саратова шансы на внезапный всплеск агрессии и девиаций всё же явно выше. Здесь и нормальный изначально человек может начать терять рассудок, а давно и прочно ненормальный с социальной и/или психической точки зрения вообще сродни четвёртому энергоблоку Чернобыльской АЭС за секунду до взрыва, и это состояние «за секунду до» законсервировано на одному Богу известный срок.

С другой стороны, здесь же по следам убийства проявилась и стихийная самоорганизация с целью линчевания убийцы. Журналистка Екатерина Дмитриева, работающая в Москве, но родившаяся и выросшая в Саратове, написала на своей странице в Фейсбуке вскоре после случившегося: «К тому, что происходило сегодня ночью в Саратове. Мои московские коллеги и такие же трудовые мигранты из регионов спрашивают, чем вызвана реакция жителей? Последние несколько недель был вал сообщений о пропаже детей, но “бунт” произошёл именно в Саратове. Что я могу ответить на это? То, что город в разрухе, и дети ходят в школу через огромные массивы гаражей? Что насильник-рецидивист спокойно живёт среди людей и, по сути, это бомба с часовым механизмом, когда сдетонирует неизвестно. Что люди устали бояться? Что арестовали его ещё вчера, а поисковую операцию отменили через много часов. Или всё это вместе. Но можно сказать одно, люди стали самоорганизовываться, и поиск Лизы в очередной раз это показал. А ещё они злы, очень злы».

Такой же эффект низового сплочения перед лицом угрозы и для оказания ей сопротивления либо осуществления справедливого наказания мы не раз видели в других провинциальных городах и посёлках средней и ниже благополучности. Кондопога, Пугачёв (Саратовская область, кстати), совсем недавно – Чемодановка.

Сегодняшний Саратов – дно, хотя и не самое, конкурентов в России, увы, хватает. Убийство Лизы Киселёвой – точно дно. Преисподней. Но, может, оттолкнувшись от него, мы медленно начнем возвращаться наверх? Может, начнём сплачиваться не только на час-другой – и не только против изуверов-детоубийц, но и против других сволочей, верно оценённых депутатом Примаковым в качестве заслуживающих самого сурового наказания? Надежда мала, Вера слаба, но любовь к России заставляет чуть теплиться огонёк и Надежды, и Веры.

*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН), «Азов»

Источник: narzur.ru

Добавить комментарий