Хотя у либерализма разнообразных форм его проявления – легион, все его формы одинаково ненавидят всё ясное, понятное, однозначное и легко, опытом проверяемое. Всё, что приводится в действие причинно-следственной связью. Либерализм любит сбои опыта, исключения из правил, коллекционирует их, и носится с ними, как с писаной торбой. Если, к примеру, вы посадили зерно в землю, а оно, по каким-то причинам не проросло (мало ли в живой природе тому причин?) – любая разновидность либерала будет в восторге: вот ведь, очевидно, доказано, что не работает ваша «связь» между посевной и урожаем! И вместо планирования на год вперёд – надо устроить пляски с бубном, тут-то и урожай хороший случится!

Отсюда я и вывел формулу: «либерализм – паразит познания». Это система мышления, активно паразитирующая на всех сбоях и недоработках формулирующего правила технологического опыта. Если зерно не проросло – то объявляется ложной связь зерна и колоса. Если самолёт упал – объявляется ложной сама идея строить летательные аппараты, и т.п.

В процессе познания человеческая цивилизация вначале учится пользоваться открытыми опытом и логикой взаимодействиями, а потом превращает их, достаточно изученные, в обязанность общества. Обязательные, принудительные действия – конечно, враг свободы, особенно свободы личности. Но пока они приносят очевидную пользу – человек их терпит.

Если же возник какой-то сбой, кризис познания, если недостаточно изученный, не до конца понятый процесс «сбросил наездника» — наступает звёздный час «либеральных настроений».

-Вот вы нас принуждали горбатиться на посевной, обещали урожай, а урожая-то вот нет, вы-всё-врёте!

+++

Особенность научного мышления в том, что обе стороны любого диспута находятся в рамках культуры доказательного мышления. Они – в рамках научности – можно сказать, «присягают» обоснованности, готовы принять убедительное опровержение. Они – споря – пытаются понять объективную реальность, а не навязать ей своё мнение.

Это очень специфическая культура мышления, связанная с теологической дисциплиной средневековой схоластики, много веков тренировавшей мыслителей в европейских университетах.

«Истина не во мне, а в объективной реальности, которую я могу понимать, а могу и недопонимать» — принять такую позицию для человека, умственно и духовно одичавшего, утратившего культуру доказательности и этику служения себя, временного, локального – Вечности Единого Разума очень и очень сложно.

«Верно» или «неверно» — эти слова пришли в университеты через кафедры схоластики из лексикона религиозных фанатиков (которые с «неверными» поступают известным образом). Первородное же, зоологическое мышление не мыслит в категориях «верного» и «неверного»: оно чувственно, зациклено на особи. И мыслит не через идею объективной реальности, а через эталон самого себя: в категориях «нравится – не нравится», «приятно или неприятно», и т.п.

+++

Было бы странно требовать «доказательств» от животного удовольствия! Оно либо есть, либо его нет, какие тут могут быть доказательства?!

Проблема «шкалы измерений» через удовольствия и «хотелки» в том, что она несовместима с причинно-следственными связями, особенно длинными, многоходовыми их комбинациями. Это и является главной причиной вымирания самых разных видов животных – которые живут для удовольствия, совершенно не понимая, не познав его источников и порождающей его окружающей среды.

Мыслящее существо может объяснить – куда пропало «вдруг» пропавшее. Зная закон сохранения вещества и энергии, оно не только может отследить пропажу, но и вернуть утраченное.

Животное же, столкнувшись с непостижимой для него пропажей, «внезапно» пропавшего – просто вымирает в непреходящем недоумении. Например, активно прикармливаемые животные утрачивают способности к охоте в дикой природе, для них мужик с ведром помоев – «закон природы» и «основа мироздания», исчезновения которой они не в силах вообразить.

+++

Главная особенность мышления либерала, роднящего его с животным миром – глубокое и искреннее убеждение в неизменности и природном, естественном, неиссякаемом происхождении всех благ, которыми либерал пользуется. Таково отношение рыночной экономики к сырью и природе, к экологии: они черпают любые дары природы, так, как будто те неисчерпаемы[1].

Но и к продуктам сложного передела либерал относится так же, как и к сырью: они представляются майдауну неизменной данностью, не требующей усилий по собственному поддержанию. Клубящиеся на улицах толпы либеральных «борцов» совершенно не задумываются – откуда в их домах берётся отопление, вода, электричество, и т.п. В понимании либерала инфраструктура снабжения неуязвима. Социопатология называет такое состояние «бредом неуязвимости». Мол, «что бы мы ни вытворяли, как бы себя не вели – блага, которыми мы пользуемся, никуда не денутся»!

Разумеется, в дикой природе это так. Кабан может кувыркаться хоть через холку, хоть с боку на бок, может прыгать с обрыва или вообще убиться об стену – жёлуди в дубравнике от этого никуда не денутся. Эти жёлуди там образуются вне и помимо воли и участия кабана, и если кабан туда придёт – они его всегда там ждут. А когда он соизволит прийти за желудями – его личное дело…

Либералы переносят эту истину дикой природы – на специфику высокотехнологичного и очень искусственного человеческого общества, где, очевидно, это правило неизменности и неисчерпаемости доступных благ не работает.

Ни в посевных работах, ни в импортозамещающих индустриальных конвейерах нет никакой свободы: ни общества, ни личности. Тут бессмысленны голосования, волеизъявления, эпатажные демарши, перформансы и прочие формы самовыражения. Тут бессильна КВН-шутка, ибо земля лишена чувства юмора.

Либерал, привыкший действовать пафосом и заклинаниями (омертвелыми пережитками человеческого мышления в его зоопсихологии) – сталкиваясь с «негибкостью» насквозь «тоталитарной» природы вещества или вируса, впадает в ступор. Он не в силах понять, почему «свобода» и «полнота самовыражения» не создают ни вакцину от пандемии, ни «вкусняшки» для поддержания штанов.

+++

Дикие кабаны имеют и право, и возможность не заморачиваться по поводу происхождения тех желудей, которые они делят между собой. Но цивилизованное общество не может себе позволить такой роскоши. А либералы этого не понимают.

Конфликт между «правым» и «левацким» «освобожденчеством» сводится к дележу, к присвоению благ. Захватив их, человек не хочет отдавать. А не сумев захватить – требует, чтобы с ним поделились. И тут есть рациональное зерно: никто не отменял проблемы наделения и обделённости, проблемы доступа и отсекающей недоступности.

Однако жизнь не сводится к проблемам дележа благ; потому что делимое сперва должно быть произведено, создано!

Никакая справедливость не поможет при делении ноля. Плохо, если рыбака не допускают рыбачить к водоёму, но если в водоёме не осталось рыбы, то любая степень доступа ничем не поможет рыбаку.

Между тем, нетрудно увидеть – дав себе труд присмотреться – что все либеральные вопли наших дней – сводятся к переделу, к распределению готового, наличного!

+++

Нисходящая спираль либерализма, как антицивилизации, такова:

— Заигрывание с низшими инстинктами человека приводит к его оскотиниванию, примитивизации.

— Примитивный человек становится источником и ретранслятором деструктивных желаний, которые полагает (порой искренне и истово) «своим выбором».

— Продвижение деструктивных желаний заводят ситуацию в тупик,

— Далее они раскрываются в деструктивный гнев деструктивных социопатов,

— И в деструктивные погромы.

После чего весь цикл повторяется на новом витке уводящей вниз спирали.

Конечно, определённый тип власти поощряет деградацию человека, потому что дегрода легче обманывать.

Но важно понимать, что природа человека сама по себе склонна «сбрасывать настройки» до «первоначальных». Этот процесс зачастую достаточно только чуть-чуть подтолкнуть, а далее он уже идёт «самотягом».

Марксизм строил все свои расчёты на том, что человек, якобы, стремится к лучшей жизни (при этом марксисты всех судили по себе). Отсюда и упования на то, что «базис» всегда будет развиваться, наращивать производительные силы, и вытянет всё остальное («надстройку»).

Сейчас, с учётом горького опыта истории, можно сказать, что человек стремится к «лучшей жизни» не по шкале объективных показателей, а только лишь в своём понимании. Насколько ему мозгов хватает – настолько и простираются его представления о «лучшей жизни».

«Психоцентризм», полагая «базисом» вовсе не материальные условия жизни, а психическое состояние жильца (в таком случае все производительные силы лишь «надстройка» над психическим состоянием своего творца), говорит нечто, марксизму обратное:

Общество всегда приводит материальные условия своей жизни к умственному уровню своей толпы. Проще говоря, дураки, оказавшиеся в раю, быстро низведут его до ада. Даже если им рай достался даром и в готовом виде!

Производительные силы общества могут как развиваться (вослед усложнению его коллективной психики), так и наоборот, деградировать (но тоже не сами по себе, а вослед психической деградации). Никаких объективных закономерностей в развитии или упадке производительных сил нет, они заложники психического состояния создающего их (или гробящего) человека.

В любом случае общество обречено привести в соответствие все свои материальные возможности со среднестатистическим состоянием психики своего населения.

Мы плохо живём – потому что мы (средне-статистически) плохо думаем. Мы мало получаем, потому что мы (средне-статистически) мало думаем. Отдельный мыслитель, отвергнутый толпой – независимо от своих личных качеств попадает в разряд «городских сумасшедших», и тут верны слова В. Маяковского:

Единица – ноль, единица – вздор,

Голос единицы тоньше писка…

Что ты говоришь – неважно, пока тебя, твоего понятийного языка не понимают твои слушатели. Любой оратор нем, пока аудитория не приблизится к его уровню.

+++

Психическое состояние общества зачастую выбрасывает гениев из властителей дум, и наоборот, делает «властителями дум» идиотов. Аудитория хочет слышать только то, что близко ей самой, и при расхождении уровней причисляет ораторов к «неинтересным» (в лучшем случае).

В итоге власть (которая, по сути своей – текст, принимаемый к исполнению) – бессильна быть умнее своего населения. А свергается в том случае, если слишком уж подчёркнуто глупее среднего уровня.

Какой бы чудовищной ни была власть – пока средний уровень мышления в обществе очень низок – она вполне устраивает общество своей эпохи (и в этом разгадка «принципа историзма» при оценке прошлых эпох). Пока общество само умственно не повзрослеет – не повзрослеет и власть над ним.

+++

Для народа повзрослеть, отказаться от инфантильности – означает начать требовать от власти:

— не «новых свобод» и показательного клоунского лакейства;

— а новых электростанций, тракторов, новых рабочих мест, новых горизонтов национального производства.

Тогда и отбор во власть будет идти не на волне личных симпатий (в основе своей бессмысленной и деструктивной), а по принципу профессиональной пригодности организатора национального производства.

Иначе инфантильные массы так и будут мучиться с «пост-индустриальными» Зеленскими, которые близки к эстраде, но «страшно далеки» от вопросов индустриализации, интенсификации.

Важно понять, что экономические успехи важны не для начальства (у которого всегда всё есть), а именно для народа, для широких масс, потому что с нехватками необходимого в результате отсутствия промышленного воспитания нации сталкиваются не руководители (они всегда в шоколаде), а именно широкие массы населения.

Начальству плевать на количество тракторов – ему лично тракторов всегда хватает. Ему — найдут, за золото импортный выпишут, если будет нужно! Не плевать на количество тракторов и прочей прозаической техники производства – только беднейшим слоям!

+++

Отказ от технологического формата решения проблем приводит к либеральной клоунаде, к «празднику без будней», бесконечному шоу, очень быстро приводящему «попрыгунчиков» к нищете и гибели.

Нежелание поддерживать цивилизованный образ жизни связано с непониманием его взаимосвязей, непониманием расплаты за «праздник непослушания».

Появляются давно и хорошо нам знакомые клубы химерности в головах и в обществе, угар полоумными навязчивыми идеями – связаны с упованием на неизвестное, непознанное.

Люди хотят того, про что они же не знают, как оно работает!

Но хотят! Потому что им внушили:

«Оно» должно работать!

Как — неизвестно, но должно. Вот вам фото Южной Кореи в 50-х годах, а вот сегодня, видите, работает! А как – не ваше дело!

На самом деле, конечно, «оно» так работать не будет.

«Оно» — неодушевлённое, и никому ничего не должно.

+++

Вы можете его использовать – если понимаете его природу и происхождение.

Машина есть машина. Её нужно уметь правильно включать. Её нужно уметь починить – зная её схему, и понимая, какой «узел» сломался.

И то и другое – «тоталитаризм», потому что «свободный человек» не хочет включать машину правильно, он хочет включать, как он хочет.

И он не хочет машину чинить – он верит, что если дать механизму «свободу» (то есть не трогать его) – то механизм сам отрегулирует себя, сам себя отремонтирует.

Из «раба» инструкции по эксплуатации машины «свободный человек» ставит себя «господином». Это, безусловно, очень приятно и подчёркивает его «достоинство»! Для дурачка нет ничего привлекательнее такого перехода в «свободное состояние», в котором машина должна его обслуживать, а сам он никому ничего не должен, и делает, чего хочет.

На этой привлекательности либеральных «свобод» много и страшно играли негодяи и злоумышленники, уверявшие, что чем меньше поле обрабатываешь – тем выше будет на нём урожай. Нелепость этой «идеи свободы» компенсируется её особой сладостью. Ведь как было бы здорово выйти из рабства систем, в которых ты всего лишь «винтик» — и при этом ещё и уровень своей жизни поднять!

+++

Базовая, исходная идея столь же безумна, сколь и привлекательна: благ в готовом виде полно, их количество неисчерпаемо, вам просто не дают их брать! Кто? Тираны и коррупция!

Если устранить тирана и коррупцию, то пирожок сам себя выпечет и сам вам в рот прыгнет.

Не верите – спросите у кабанов: они приходят за желудями под дубы, и там всегда есть готовые, вкусные жёлуди!

————————————————————————

[1] Экономия природных ресурсов вредит маркетингу: менее яркая упаковка товара будет хуже продаваться, многоразовые вещи не дадут той прибыли, которую дают расточительно-одноразовые. Любую разумную бережливость потребительское сознание, склонное к оргиям и кутежам, воспринимает как «скудость» и «нищебродство», и т.п.

*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН), «Азов», «Террористическое сообщество «Сеть», АУЕ («Арестантский уклад един»), С14 (Січ), ВО «Свобода».

**Организация включена в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента, по решению Министерства юстиции РФ: ФБК (Фонд борьбы с коррупцией), Голос Америки, Idel.Реалии, Кавказ.Реалии, Крым.Реалии,Телеканал Настоящее Время, Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi), Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC), Сибирь.Реалии, Фактограф, Север.Реалии, Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода», Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT», Пономарев Лев Александрович, Савицкая Людмила Алексеевна, Маркелов Сергей Евгеньевич, Камалягин Денис Николаевич, Апахончич Дарья Александровна

Источник: narzur.ru